Как труп не захороненный, или Что делать, если жить совсем невыносимо

«Парализованный человек лежал, как труп не захороненный, и увидев Тебя, закричал: «Помилуй меня, Господи, ведь постель моя — как гроб. Что мне жизнь? Не нужна мне Овечья купель, ведь нет никого, кто донёс бы меня до неё, когда забурлит вода. Но к Тебе, Источнику исцелений, прихожу, и вместе со всеми кричу: Всесильный Господи, слава Тебе!».

Так примерно можно перевести на современный русский язык песнопение Недели о расслабленном — воскресенья, в которое Церковь вспоминает чудо, сотворённое Иисусом Христом два тысячелетия назад. Чудо это описано в Евангелии — а значит, стало «притчей во языцех», настоящей исторической жемчужиной во всемирной памяти человечества. Что же мы можем вынести из этого рассказа апостола Иоанна, чему научиться, и для чего Церковь каждый год через три недели после Пасхи предлагает нам обращаться к этому событию?

Можно, например, вспомнить, что человек лежал парализованным целых 38 лет. Это огромный срок, дорогие читатели. Это, если угодно, целая жизнь. И вот целую жизнь ты лежишь, почти недвижимый. Вокруг тебя снуют люди, раздаётся скрип повозок, солнце каждый день встаёт и садится, ты что-то ешь, пьёшь, с кем-то перекидываешься словами… Жизнь бурлит вокруг тебя, и иногда вода в чудотворной купели тоже вдруг начинает бурлить, и больные со всех сторон устремляются к этой воде, и кто первый успевает добраться — выздоравливает, чем бы ни болел.

А ты лежишь, и — это очень страшно, вдумайтесь — у тебя никого, кто взял бы тебя на руки, и отнёс поближе к воде… И ты никогда, никогда не успеваешь попасть в бурлящий поток, и год за годом ты всё старше и старше, а жизнь, настоящая жизнь, о которой ты так мечтаешь, всё никак не начнётся. И нет человека, рядом много людей, но им совсем не до тебя.

Друзья, в нашей жизни, современной жизни, тоже есть такие расслабленные. Есть люди, у которых нет любящей семьи, нет настоящего друга, нет просто добрых людей рядом… И жизнь бьёт их, ломает и крутит, как в стиральной машинке, и одиночество — рядом, и жить так невыносимо, ведь ты возвращаешься с работы, а в окошке твоей пустой квартиры никогда-никогда не горит свет, и никто не ждёт тебя домой, и не греет чай к твоему приходу, и не звонит взволнованно, если ты опоздаешь на последний трамвай.

Здесь мы разделим наш разговор на две дорожки. Одна — к тем, кому одиноко. Другая — к тем, кто не видит таких одиноких рядом.

Начнём со вторых. «Как страшно слышать, что этот человек 38 лет был в крайней нужде, разбитый телесной болезнью, сломанный, и что ни один человек не нашелся, кто бы ему помог, - говорит митрополит Антоний Сурожский. - И то, что случилось с этим человеком, в данное время случается с миллионами других людей: потому что мы холодны сердцем, потому что нам нет дела до того, что другие голодают, страдают болезнью, находятся в отчаянии душевном, ищут и не могут найти своего пути в жизни, в конечном итоге, найти Живого Бога, — потому что мы так холодны, миллионы людей остаются во тьме и холоде, в одиночестве и ужасе».

Это правда, друзья. Мы, поглощённые собственными бедами и радостями, очень редко оглядываемся вокруг, нечасто замечаем следы ночных слёз на лице у коллег, отворачиваемся от родных, которые сегодня почему-то «не в настроении», проходим, в сущности, мимо десятков людей — дома, на работе, в метро и на улицах… Мы проходим мимо людей, которые всю жизнь ждут, чтобы кто-то просто взял их на руки и отнёс поближе к исцеляющему источнику.

И не надо слишком драматизировать. Да, хорошо, если мы начнём ходить в дома престарелых, если навестим бездомных в приюте, если поговорим по душам с привычным нищим у привычного супермаркета. Но начать можно — с самых простых вещей, с самых близких людей. С тех, кто рядом. Это удивительно горько — то, что мы с годами отдаляемся друг от друга даже в семьях. Наши приятели становятся ближе родных жён, и наши папы с мамами привыкают жить одиноко — при детях, которых все уважают на работе, и ценят как хороших друзей.

Есть такой пронзительный рассказ у О.Генри, он называется «Маятник». Там супруг (ставший таковым два года назад) возвращается домой, и представляет, как наскоро поест, и уйдёт играть в карты с друзьями — главное только, чтобы жена сильно не ругалась, а-то ворчит всегда, что вечера проходят не вместе. И вот человек приходит домой, а жены-то и нет. Её маме стало плохо, и она уехала, наскоро накорябав записку «Чай на столе, мясо в холодильнике».

И муж вдруг прозревает. Он видит непривычный беспорядок, расчёску, забытую супругой перед зеркалом, распахнутый шкаф  с её вещами… Мужчина вдруг понимает, как одиноко ему, и как одиноко, должно быть, его женщине, когда он, как последняя скотина, каждый вечер уходит играть в карты с друзьями…

Рассказ кончается грустно — жена неожиданно возвращается, потому что маме вдруг стало лучше, и главный герой снимает с гвоздя шляпу, и, как и собирался вначале, уходит к шумной компании, сигарам и скабрезным шуткам. Маятник, случайно замедливший ход, снова начинает качаться из стороны в сторону.

Оглянемся на свою жизнь, и остановим маятник, пожалуйста! Давайте быть участливыми к родным, давайте махать им, когда по утрам спешим по двору на работу, давайте радовать их маленькими сюрпризами, возвращаясь вечером. Не будем проходить мимо расслабленных, случайно наступая на край постели, и на ходу бросая «Простите, пожалуйста». Хотя бы так — а детдома, приюты и прочее — можно попозже, как сердце подскажет.

Ну а тем, кто всё-таки один, скажем следующее. Скажем, что людей одиноких на свете быть не может. Ну просто не может — невозможно это. И Отец есть у каждого, и Мать — тоже. Вот если вы читаете это, а рядом так не хватает твёрдого плеча, или, наоборот, некого обнять и утешить — помните, Господь вас видит, вашу ситуацию видит, и пока не исправляет. И не исправляет, быть может, как раз для того, чтобы вы вырвались из этой ситуации, стали выше её, чтобы вы подняли глаза, и увидели, что над вами — Бог.

Когда человеку плохо, когда одиноко и страшно, когда больно и не на кого опереться — человек начинает опираться на Бога. И это прекрасно. И так должно быть. Надо — слышите, надо — когда в груди всё болит, когда сердце исполосовано предательством или чьей-то нелюбовью, когда некуда идти и не к кому спешить — надо бежать к Богу, надо обнимать икону и рыдать перед ней, всё-всё рассказывать Господу, Пресвятой Богородице и угодникам, и всю свою ситуацию класть к их ногам, передавать им свою боль, всю жизнь свою предавать в руки Божии.

И когда станет легче, и дышать захочется (а так всегда бывает после искренней молитвы), не забывайте, что ситуация эта, может, ещё немного (или много) продлится. Но Бог всё же в первую очередь не зло в мире пришёл исправить, а отношение человека к этому злу. Мы должны продолжать всё-всё принимать, как исходящее от Небесного Отца. «От Меня это было», помните?

Завтра также память мученика Саввы Стратилата. Вот его истязали палачи (и было больно и страшно, наверняка) и ночью он молится-молится-молится в камере перед наступлением нового мучительного дня… И ему является Господь. И утешает его. Но — внимание — на следующее утро страдания продолжаются.

То есть Бог нас укрепит, поможет, даст нам радость и мир в Духе Святом, но если в одночасье внешнее не изменится, не улучшится — вы так и останетесь без семьи, или в болезни — не пугайтесь, не ропщите. Так надо, значит. А как вновь получить радостную помощь, вы уже теперь знаете.

Ведь 38 лет ждал тот парализованный помощи, и от каких-то страстей за эти годы избавлялся незаметно для себя, и что-то новое в жизни понимал, до чего-то доходил сердцем и умом. А потом пришёл Спаситель, и наступила развязка — счастливая и долгожданная.

Вот и к нам приходит Господь, стучится в сердца наши. Только обратим их нему, и воскликнем: «К Тебе, Источнику исцелений, прихожу, и вместе со всеми кричу: Всесильный Господи, слава Тебе!».